Карелия включена в Арктическую зону Российской Федерации (АЗРФ) частично, только северной частью — причем парадоксально двумя разными способами. Указ Президента Российской Федерации от 27.06.2017 № 287 предписывает включение в АЗРФ следующих муниципальных образований: Территории муниципальных образований «Беломорский муниципальный район», «Лоухский муниципальный район» и «Кемский муниципальный район» (Республика Карелия) — кстати, это был указ, специально посвященные включению в состав АЗРФ части карельской территории, более ранние указы о сухопутных границах АЗРФ (в частности, первый — Указ Президента Российской Федерации от 02.05.2014 г. № 296 «О сухопутных территориях Арктической зоны Российской Федерации») вообще обходили Карелию стороной.
Вышедший в 2020 году Федеральный закон от 13.07.2020 № 193-ФЗ «О государственной поддержке предпринимательской деятельности в Арктической зоне Российской Федерации» оказался чуть «щедрее», включая в границы территории, на которые распространяется действие закона, муниципальное образование «Беломорский муниципальный район», муниципальное образование «Калевальский национальный муниципальный район», Кемский муниципальный район, муниципальное образование «Костомукшский городской округ», Лоухский муниципальный район, муниципальное образование «Сегежский муниципальный район». Таким образом, данный Федеральный закон включил в границу Арктики (в данном контексте это, по сути, особая экономическая зона) самый экономически благополучный участок северной Карелии — город Костомукшу.
Основу экономики города составляет горно-обогатительный комбинат «Карельский окатыш», обеспечивающий добычу и первичную переработку железной руды до стадии окатышей (в настоящее время принадлежит компании «Северсталь»). Это довольно крупное производство (согласно сайту компании, здесь производится 20% окатышей в России).
Фото: Любовь Новикова
Сам город Костомукша известен тем, что построен финскими строителями, и пожалуй, с момента рождения именно этот город был одним из самых интегрированных в Европу городов России: город и комбинат были построены в 1970-е годы финскими специалистами (часть объектов параллельно сооружались советские строители, включая участников Всесоюзной ударной комсомольской стройки»):
31.10.1973 г. состоялось подписание советско-финляндского межправительственного протокола о строительстве Костомукшского горно-обогатительного комбината и города Костомукша. Практическое осуществление соглашения началось практически сразу – спустя месяц был организован переход финских строителей на территорию СССР для прокладки дороги к будущему Костомукшскому ГОКу.
1977 г. – 18 мая А.Н. Косыгин и У.К. Кекконен поставили свои подписи под межгосударственным соглашением о сотрудничестве в строительстве Костомукшского ГОКа. В тот же день АО «Финн-Строй» и ВО «Проммашимпорт» подписали контракт о строительстве первой очереди комбината (371 строительный объект). Межгосударственный договор имел огромное значение: Советский Союз впервые намеревался купить в небольшой капиталистической стране значительное количество рабочей силы, а Финляндия впервые подписывала столь крупный торгово-промышленный договор. Источник
Уже в 1983 г. Костомукша получила статус города.
Помимо «Карельского окатыша», здесь действовали и другие предприятия, родившиеся на трансграничной кооперации.
Таким продуктом кооперации с соседями в Костомукше было предприятие AEK по производству проводов и кабелей для автомобилей западных марок Volvo, Skania, MAN, John Deere. В настоящее время оно принадлежит индийской компании Samvardhana Motherson International Ltd – однако, будучи ориентированным на поставку продукции в Западную Европу, сильно пострадало от санкций. Это предприятие имело важный социальный смысл: обеспечение занятости женской рабочей силы (мужская очевидным образом более востребована на градообразующем предприятии, что создает типичный для рудных и металлургических городов перекос на рынке рабочей силы).
Здесь же, в Костомукше был лесозавод компании ИКЕА «Сведвуд Карелия», проданный в 2015 году финской компании PinArctic (при написании материала компанию в реестре юрлиц найти не удалось).
Очевидно, что экономическая устойчивость Костомукши, в целом, северной Карелии — пограничного с Финляндией региона — теснее многих регионов страны увязана с нормализацией международной политической обстановки.
Даже заповедник здесь был организован совместно с финской стороной — международный российско-финлянский заповедник «Дружба» (сегодня российская часть — это заповедник Костомукшский).
Фото: Игорь Георгиевский
Охрана природы приобретает в Карелии особое значение еще и потому, что мало какой другой регион России так тесно связан с жизнью леса: это и лесозаготовки, и сбор дикоросов, и туризм (Карелия — одна из самых старинных и давно известных зон байдарочных походов).
Особенно интереса «ягодная экономика». Многие полагают, что где ягоды растут, там их и собирают, но это не совсем так — скорее, собирают их там, где есть спрос, а спрос есть там, где есть потребитель. Компанию «Ягоды Карелии» основал в суровые 90-е бывший сотрудник «Карельского окатыша», начиная, как тогда часто бывало, с торговли, и постепенно перейдя к выпуску продуктов питания. И лишь спустя много лет бизнес вышел на организацию сбора и переработки ягод — случай, поучительный для многих удаленных арктических территорий, где ягоды (грибы, рыба и т.д.), казалось бы, есть — а бизнеса нет. Карелия в этом плане удобнее: ближе и инвестор, и покупатель, так что «ягодная история» выступает вполне закономерным примером работы экономической географии.
Согласно статистике, в нашей стране собирается меньше, чем 0,001% биологических запасов ягод. Дело и в нехватке рабочих рук, и в отсутствии нормальных дорог, по которым можно было бы добраться до лесов, — объясняет руководитель компании Александр Самохвалов.
Технические навыки жителей Костомукши как нельзя кстати оказались и для организации довольно-таки сложной (в некотором смысле даже инновационной) технологии производства сублимированной продукции: сама технология была давно изобретена в СССР, но восстанавливали ее местные умельцы. Более того, благодаря приграничному географическому положению случилось даже своего рода «импортозамещение наоборот»: российские предприниматели научились бизнесу на ягодах по примеру и в борьбе с зарубежными соседями:
Проживая рядом с границей, они видели, что шведские и финские компании скупают за относительно небольшие деньги свежие, неочищенные ягоды: бруснику, чернику, клюкву, морошку. Затем эти ягоды вывозились за границу, там их охлаждали, замораживали, очищали и перепродавали в другие страны, в том числе за океан. Казалось, что иностранцы зарабатывают на этом обманчиво простом занятии большие капиталы, и семья Самохваловых решила попробовать заняться тем же самым.
«На тот момент у нас как раз пустовало помещение большого склада. Мы построили морозильную камеру и в 2003 году начали принимать от населения ягоды – первоначально это была брусника. Зарубежные компании этому не обрадовались, и всячески пытались с нами конкурировать», — вспоминает Александр Самохвалов.
В пылу конкурентной борьбы «Ягоды Карелии» закупили сырье в Костомукше и окрестных деревнях по заоблачным ценам, в то время как шведы запасались ягодами не только на нашей территории — здесь ягоды им тоже достались дорого, зато в остальных местах они купили ягоды очень дешево, по обычным ценам. Соответственно, у иностранцев средняя цена получилась достаточно низкой, порядка 15 рублей против 40 рублей у предпринимателей из Карелии.
«В конце сезона мы поняли, что это была очень дорогая покупка, но, если бы мы на этом остановились, это означало бы полное поражение. Поэтому мы решили не только замораживать ягоды, но и правильно их очищать, а затем поставлять напрямую тем покупателям, с которыми работают шведы. С тех пор мы этим и занимаемся», — говорит Самохвалов. Источник
К настоящему времени здесь сложилась совершенно современная, технологичная компания — можно сказать, целая индустрия сбора и переработки ягод. Сбор организован за счет привлечения специальных работников — как это, собственно, происходит в крупнейших мировых центрах производства ягод. Производится и закупка ягод у местных (кооператив местных сборщиков насчитывает 10 тыс. человек) — для чего разработано специальное мобильное приложение. Продукция — замороженные, сублимированные и свежие ягоды, соки и т.д.; продукция из целебной чаги и многое другое. В итоге, можно сказать, что дикие ягоды стали основой целой современной индустрии, обеспечивающей жителей деревень рабочими местами. Компания сертифицирована по стандарту FSSC 22000, который предъявляет жесткие требования к соблюдению требований безопасности пищевой продукции на всех этапах производства. Даже сборщики ягод, например, обязаны не использовать определенные средства от комаров — причем история каждой партии ягод отлеживается: «Если вдруг какая-то проблема будет с этой бутылкой Actimel, то мы до этого сборщика дойдем, и он с нами больше работать не будет», — рассказывают в компании.
Почему столько внимания одной фирме, спросит читатель; уж не рекламная ли это публикация? Нет, компания и не знает о существовании автора данного материала, но о ней хочется рассказать тем предпринимателям в Арктике, что справедливо задумывается, почему «пропадает» столько арктического сырья: дикоросов, ягод, грибов и т.д. Бизнес на них требует далеко не столько ягод, сколько настоящих бизнес-подходов, и в Карелии есть чему поучиться.
Не только ягоды, но и среда их произрастания давно стали символами Карелии; здесь даже проводятся «болотные игры» — футбол, легкая атлетика и т.п. идут буквально по щиколотку в болотной жиже. Правда, это Олонецкий район, южнее любой из карельских арктических границ — но идея, согласитесь, вполне арктическая.
Традиционная карельская продукция — лес; в сфере лесозаготовок выделяется восточная часть Арктической Карелии, преимущественно зона вдоль Беломоро-Балтийского канала. Крупнейший центр здесь Сегежа. В постсоветское время на базе полувековой давности производств (существовавших, по сути, со времен печально известных лагерей вдоль Беломорканала) была организована ГК «Сегежа групп», в которой ведущую роль играет Сегежский ЦБК, а также «Сегежская упаковка». Сегежский целлюлозно-бумажный комбинат — крупнейший в России производитель крафт-бумаги из хвойной целлюлозы и бумажных мешков. Между тем, в конце 2022 года было ликвидировано другое старинное местное предприятие — Сегежский лесопильно-деревообрабатывающий комбинат (первоначально как лесопильный цех Сегежского ЦБК). Как сообщается, это часть плановой реструктуризации активов холдинга: «Производственную площадку предприятия планируется использовать для дальнейшего развития Сегежского ЦБК, в том числе для реализации проекта „Segezha-Запад“. Предприятие производило пиломатериалы из древесины хвойных пород, техническую щепу и поддоны. Покупателями продукции ЛДК «Сегежский» выступали страны Европы. Процесс закрытия лесопильного производства на одной из старейших площадок компании в Карелии был запущен более года назад. Большинство сотрудников с учетом личных пожеланий переведены на другие производства холдинга».
Заметный и сегодня специфичный работодатель в районе Беломорканала (Сегежа, Надвоицы и окрестности) — УФСИН. В целом, это довольно проблемная в социально-экономическом отношении территории – и хотя в зоне лесозаготовок, очевидно, хватает специфических экологических проблем, на первый план здесь зачастую выходит поиск рабочих мест. Много лет продолжалась борьба за и против закрытия алюминиевого завода в Надвоицах чуть севернее Сегежи, в судьбе этого предприятия участвовал даже сам Президент РФ. Однако впоследствии завод был все-таки закрыт — как считается, из-за санкций США.
Карельское побережье Белого моря (включая района Кемской губы — известной из кинематографа «Кемской волости») — земли очень колоритные, с самобытной поморской культурой (излюбленный этнографами «Русский Север»). Город Кемь, как считается, основан в XIV века, его сосед Беломорск известен как село Сороки с XII века — они входят в число старейших городов Российского Севера и Арктики (исторически это вотчины Соловецкого монастыря). Недалеко от Беломорска сохранились и вовсе древние (датируются VI-V тысячелетиями до нашей эры) петроглифы. Большой интерес к этому району туристов сочетается с буквально депрессивной экономической обстановкой.
Фото: Влад Соколовский
Оживить последнюю мог бы «приход» в эти края современного (заметим, желательно экологически ответственного) бизнеса, способного выстроить дело на местных ресурсах — от ягод до удивительных пейзажей. В последнем случае речь о кинематографическом туризме; эта специфическая отрасль приносит солидные прибыли многим арктическим регионам мира, предоставляющим площадки, оборудование и массовку для съемок фильмов на впечатляющей, а то и экзотической натуре — от Юкона до Исландии. Для привлечения съемочных групп действуют специальные кинокомиссии. И ведь Карелия давно служит съемочной площадкой для многих советских фильмов. Здесь — южнее арктических районов — снимали такие известные советские фильмы как «А зори здесь тихие» (Рускеала), «Любовь и голуби» (Межвежьегорск) и др. К сожалению, советский кинематограф практически не конвертируется в туризм «по местам съемок» — а зря. Значительно мощнее идут в Карелии новые съемки. В кино Карелия традиционно «играет Сибирь и Дальний Восток»: тоже тайга, но ближе и дешевле по логистике по отношению к основным киностудиями двух столиц. Чаще фильмы снимают ближе к Петрозаводску ( «Холодное лето 53-го года»), но иногда съемки проходят и на Севере Республики — в частности, в окрестностях г. Кемь снимали «Остров» Павла Лунгина с Петром Мамоновым, в районе Беломорска — «Охоту на пиранью» с Владимиром Машковым, в Сегеже — «Простой карандаш» Натальи Назаровой. При нормализации политической обстановки вполне могла бы сложиться новая специализация Карелии как «профессионального актера» и в мировом кинематографе – подобно тому, как Канада «играет Север» (и не только Север) для голливудского кинематографа.
Географ, доцент Географического факультета
МГУ им. М.В. Ломоносова